Религия и сердце

Свами Криянанда

Несмотря на разумные атаки на религиозную традиционность и её неспособность с нужной ясностью ответить на них, остается жизненно важный аспект религии, который нельзя исследовать только лишь с помощью разума. И это — чувства сердца, чувства, более глубокие, чем просто сентиментальность. Религиозного характера чувства вызываются религиозной верой, а затем усиливаются религиозным опытом. Неизвестно, были ли бы мы сознательны, если бы не имели способности чувствовать. Конечно, в этом случае мы бы не могли быть глубоко преданными.

Помню, как я сопровождал католического священника — своего дорогого друга, который позже попросил меня инициировать его в Крийя Йогу — к смертному ложе одной старой женщины. Она говорила с нами о радости, которую ощущала, получая божественное единение. Когда она узнала, что я не был католиком, она посмотрела на меня с глубокой печалью и сказала: «О, ты не представляешь, что теряешь!».

Я искренне оценил глубину её чувства, и никогда бы не стал предлагать ей альтернативу. Однако её произнесенное с любовью утверждение не искусило меня сменить свои практики. Божественная возвышенность, которую она чувствовала в Евхаристии, была тем же самым, что я испытывал в Крийя Йоге и других духовных практиках.

Печальное стремление к Богу, выражаемое в Григорианских песнопениях, возвышает и очищает сердце. Тот же самый эффект имеет радостное произнесение махамантры, песнопения Вайншнава Кришне и Раме. Само-возвышающая преданность может испытываться по-разному. Иногда она выражает, как говорил мой гуру «романтику религии», что больше похоже на направленный вверх восторг, чем на глубокую внутреннюю преданность. Однако даже за самой сладостной эмоцией лежит фактический опыт восприятия божественного состояния любви, радости, расширения души и блаженства.

Жаль, что христиане обычно высмеивают любовь индусов к своим духовным изображениям как идолопоклонство. На самом деле эти изображения не являются идолами в истинном смысле слова. Они скорее являются олицетворением идеалов, которые люди имеют в отношении Бога и высших аспектов истины. Вместо того, чтобы называться идолопоклонством, эта практика заслуживает называться «идеальным поклонением». Без любви и преданности невозможно найти Бога. И без каких-либо общих идей мало кто может продвинуться за пределы установленных традицией догм до состояния божественного сознания и (раз уж на то пошло) — от формы к бесформенности. Образы Кришны ни коем образом не являются более идолопоклонскими, чем образы Иисуса Христа на кресте, которые каждый христианин рассматривает как напоминание о Его любви к нам. Те, кто думают, что Иисус в равной степени присутствует на алтаре и на Евхаристии, тоже не ни в коем случае не занимаются идолопоклонством. Сознание Христа вездесуще, так почему бы не сфокусировать его на чём-то осязаемом, в чём так же прибывает его вездесущность, и что может напомнить нам о нём?

Образы Кали, Ганеши, Сарасвати и множества других божественных форм, визуализированных в Индуизме, в равной степени предполагают просто центральный фокус преданности. Рам Прошад, великий бенгальский святой, живший более пятисот лет назад, был благородным преданным Бога как Божественной Матери в форме Кали. Однако в одной из своих самых прекрасных песен, посвященных ей, он говорил: «Тысячи священных писаний заявляют о том, что моя Мать не имеет формы и является бесконечной. Тем не менее, именно в этой форме я хочу преклоняться перед Тобой». Более того, после великих пудж, или сезонов поклонения, образы Кали, Дурга, и т.д. погружаются в Ганг для того, чтобы преданные не забывали, что формы, которым они поклоняются, являются вымышленными, временными образами бесконечного, изображенного в человеческой форме для того, чтобы сделать их более всеобъемлющими и помочь людям направить свою преданность к одному лишь Богу.

Бог есть абсолютная любовь. Очень немногие, однако, смогли бы понять божественную любовь, если бы она была полностью отделена от всего, что они уже знают: например, от любви, которой они любят своих матерей, отцов, друзей или других любимых ими людей.

Кто тогда осмелится сказать, что любовь индусов к Вишне, Лакшми, Шиве, Кришне и Раме менее значима, чем любовь, которую чувствовала та старая умирающая женщина к Иисусу на Евхаристии. Глубокая преданность — это дар божественной милости, что истинно для любой религии. Никакая внешняя форма никогда не сможет вместить её, так как Божественное Сознание Бесконечно.

Как-то раз у Парамахансы Йогананды спросили, есть ли конец эволюции? «Нет конца, — ответил Он, — вы идете вперед, пока не достигаете бесконечности». Зачем нужны формы, если в любом случае милость работает? Потому что милость подобна молоку, излитому из груди Божественной Матери. Наша чаша ожиданий должна быть поднята вверх, чтобы получить его. Человеческое стремление к Богу получает эту милость любви и становится истинной преданностью (вместо мольбы о божественной помощи, вдохновленной эго).

Ни один истинный искатель никогда не будет осуждать настоящую преданность другого, какую бы форму она не имела. Наши представления Бога могут принимать множество форм. Если что-то возвышает чувства вашего сердца — это что-то является священным, чем бы оно ни было. Поясняя этот пункт, скажу, что фанатичные эмоции не возвышают чувства сердца: Вначале они сужают их, а затем опускают, так как человек начинает осуждать других. Даже сентиментальная преданность может направить энергию сердца вовне, а не вверх. Направление потока энергии из сердца — крайне важный вопрос.

Хотя скептики, чрезвычайно зависимые от разума, иногда стремятся подорвать веру людей в религию, а фанатики могут внутренне ликовать, осуждая какую-либо, отличную от их собственной, веру, настоящая преданность, ощущаемая в сердце, рассматривается как внутренний поток энергии, поднимающийся из этой точки. Настоящее религиозное чувство не может поддаться никакому внешнему влиянию.

Истина тоже воспринимается в сердце и не может быть разрушена интеллектуальным сомнением, при условии, что сердце чисто в своём стремлении вверх. Однако надо добавить, что искренняя преданность может перейти в защитное чувство, которое способно заставить энергию течь вниз и позже перерасти в фанатизм. В нашем веке, фактически, сторонники религии имеют тенденцию выражаться фанатично. Они громко кричат о своей вере, как будто для того, чтобы заставить замолчать голос разума, и даже преследуют тех, кто неодобрительно относится к их религиозному пылу. Таким образом, бесстрастные научные исследования, и чересчур интеллектуальная, но духовно невежественная образованность, искажает понимание духовной истины многими людьми, даже если они пытаются защищать её.

Самая надежная защита религии исходит не из религиозного рвения, а из прямого внутреннего единения с Богом. Именно это внутреннее единение сделало святых всех религий настоящими хранителями высшей Истины. Какой пылкий верующий, независимо от своей веры, может хотя бы близко подойти к тому, чтобы сравниться со спокойной, непоколебимой убежденностью тех, кто достиг внутреннего единства (в случае христиан) с Иисусом Христом? Святой Августин сказал: «Господь, ты сотворил нас для Себя, и наши сердца неспокойны, пока не найдут покой в Тебе». Мог бы искренне преданный, но в человеческом отношении довольно обычный баптист или пресвитерианец хотя бы близко подойти к тому, чтобы сделать такое заявление из своего собственного опыта?

Святой Жан Вианней (17-й век), горячо любимый во Франции священник, однажды подметил: «Если бы вы знали, как сильно Бог любит вас, вы бы умерли от радости!». Сколько христиан, независимо от принадлежности к какому-либо направлению, могли бы произнести такие слова с чем-то похожим на глубокий пыл?

Настало время, чтобы человек божественного понимания положил конец чепухе, извергаемой столькими современными учеными, не имеющими божественного понимания, а также прозаиками и теми, кто не заслужил уважения, и относится к религии и её последователям как будто она является законной добычей, на которую можно напасть. Все эти духовные аутсайдеры утверждают, что предлагают новую информацию о том, что действительно происходило во время и после жизни Иисуса Христа на земле.
Короче говоря, настало время, чтобы серьезные религиозные заблуждения, слишком долго разъясняемые невеждами, наконец были представлены тем, чем они являются на самом деле: говоря духовным языком, лепетом “ученых-идиотов!”

Сейчас, конечно же, настало время, (и оно настало уже давно) кому-то, вышедшему не из Христианства, открыто выступить, рассказывая о христианских истинах не с уровня догматичной веры, а с уровня божественной реализации. И снова необходимо выделить один факт: Учение Иисуса Христа охватывает целую космическую реальность — даже далеко за пределами открытий современной науки. Пришло время его словам быть услышанными в своём полном значении, которое охватывает всё то, о чём заявляет современная наука, и ещё много чего помимо этого.