Видение единства

Свами Криянанда

В легендарные, древние времена жил великий царь Бали. Он был асурой, таким, как древние мудрецы описывали мирских людей, у которых ещё сильны эго и гордость своей собственностью. (Большинство, а, пожалуй, и все древнеиндийские легенды представляют собой глубокие, духовные аллегории.) Но Бали был ещё и добрым человеком, какими часто бывают даже мирские люди. В действительности он вообще не был мирским в том общепринятом понимании, которое господствует в наш тёмный век. Он был благочестив и практиковал длительные и суровые аскезы, пока не добился милости Божией. Его мирское сознание проявлялось лишь в его нечистых мотивах, из-за которых он и добивался этой милости, да в том, как он потом использовал её.

Защищаемый благословениями Господа, он распространил свою власть на три мира, победив самих богов и ниспровергнув их царя Индру. (На самом деле здесь имеется в виду, что, как и многие несовершенные верующие, Бали приписал божественную милость, полученную в медитации, силе и великолепию собственного эго.) По внутреннему пути самообуздания он неизменно продвигался с обманчивой мыслью: «Я и только я победитель!» Можно очень далеко продвинуться по пути, развив великие мистические силы, но так и не познать Бога, оставаясь в ловушке самовлюблённости. Вся хитрость в том, что хотя духовная гордыня может внушить нам, что все развитые нами духовные способности всецело принадлежат нам, но в действительности они всегда принадлежат только Богу. Вот почему Иисус молился: «Твоё есть царство и сила и слава во веки веков». Но Бали не был настолько мудр. Он был асурой.

Естественно, что богов (его собственные высшие тенденции) оскорбляло его самомнение. Но что они могли поделать? Ведь такого могущества Бали достиг с помощью силы Самого Бога, хотя и присвоенной незаконно эго-сознанием. Адити, мать Индры больше всех страдала от поражения своего сына. («Женское» качество преданности Бали, иными словами «матерь» внутреннего света, особенно страдало из-за его самонадеянности.) Она горячо молилась Богу, который, наконец, благословил её, согласившись родиться через неё в этом мире. Он родился карликом. (Всегда скромные и кажущиеся незначительными проскальзывают в наши души первые проблески истинного, внутреннего озарения.)

Через несколько лет Бали приготовил великое жертвоприношение и пригласил на него всех браминов. Когда на жертвоприношение явился брамин Карлик — под этим именем знали сына Адити, — его лицо сияло внутренним светом. Вдохновлённый его сияющими чертами, Бали спросил, что он может дать ему.

– Лишь столько земли, — ответил Карлик, — сколько я могу пройти за три шага.

– Мне ничего не стоит выполнить твоё желание, — сказал Бали. — Но почему ты хочешь так мало? Я легко могу дать тебе большие владения и буду счастлив сделать это.

– Мне достаточно и трёх шагов — ответил карлик.

– Ваше Величество! — вскричал Шукра, гуру Бали. — Вы не понимаете, какое безмерное состояние Вы даруете. Это означает ни что иное, как пожертвовать всем своим царством. Разве Вы не видите, что в этом маленьком брамине сияет слава Самого Бога? Что такое для него даже один шаг? Он может покрыть им весь мир!

– Да будет так, — спокойно ответил Бали. — Я дал слово.

Неожиданно Господь начал до бесконечности расширяться во все стороны. Первым шагом Он покрыл всю Землю, а вторым небо. Его форма заполнила всю вселенную. И тогда с улыбкой Он сказал Бали:

– Как ты теперь выполнишь своё обещание мне? Для третьего шага просто не осталось места.

– Осталось, Господи, — ответил Бали, на сей раз, наконец, смиренно. Простёршись в полной самоотдаче, он объяснил:

– Есть ещё моя голова. Молю Тебя, ступи на неё и оставайся там навсегда.

Способность самоотдачи является по сути своей женской добродетелью. Но преданность, готовность служить, самоотдача и другие в сущности женские качества, совершенно необходимые на духовном пути, развиваются до совершенства — как у Бали — при отказе от каких бы то ни было личностных притязаний, от признания каких бы то ни было различий, при видении Бога как Единственной Реальности. А такой безличный взгляд является по сути своей мужским.

Иначе говоря, личные чувства нельзя направлять вниз, на осознание всё больших различий. Их следует обращать вверх, на ви´дение космического единства. Симпатии и антипатии должны раствориться во всепоглощающей любви.

Точно так же, «мужские» качества человечества следует направлять вверх, на всё более широкое ви´дение единства. Рассудок, видящий повсюду лишь различия, будет неизбежно уведён от истины вниз, в обособленное и разделяющее сознание, которое является сущностью майи (иллюзии).

Правильно направляемые чувства должны подниматься вверх, к рассудку — должны быть в этом смысле ведомы рассудком. А рассудок, чтобы прогрессировать, а не просто теоретизировать, должен руководствоваться мудростью, а не желанием, должен расти из спокойного чувства — опираться на чувство.

Когда человеческое сознание и энергия направлены вниз по позвоночнику, к майе, рассудок (сосредоточенный в аджна чакре) руководствуется чувством (сосредотачиваясь в анахате, или сердечной, чакре). Вот почему, когда вы очень хотите чего-то, то каким бы вредом для вас не было чревато исполнение вашего желания, рассудок скорее покажет вам все положительные, чем отрицательные стороны его исполнения. В этом тонкий расчёт рекламы, которая чаще всего обращена к нашим эмоциям, поскольку люди обычно понимают, что если чувство направить в какую-то сторону, то рассудок, скорее всего, спокойно последует за ним.

Когда же сознание и энергия направлены вверх, то чувство управляется рассудком. Вот почему, когда ваши чувства чисты, они поддерживают, а не противятся тому, что ваш беспристрастный рассудок считает правильным. Именно поэтому женщины обычно сами обращаются к мужчинам за советом в делах, связанных с беспристрастным суждением, долгом или справедливостью. В этом также причина того, почему посты во внешней власти отдаются преимущественно мужчинам. Хотя история знает немало замечательных правительниц и хотя именно женщины нередко определяют реальное течение человеческих событий, но антропологи не находят никаких свидетельств тому, что в каком-либо человеческом обществе, прошлом или современном, царил когда-либо полноценный матриархат или власть женщин.

С точки зрения медитации, эти мысли важны прежде всего как основные принципы для правильного направления наших духовных установок. Многие из стоящих на пути, очарованные внутренней привлекательностью чувства преданности и самоотдачи Богу, принимают путь за самоцель. В своём воображении они на протяжение вечности воспевают Бога, своего Космического Возлюбленного, или служат Ему или делают что-то ещё в роли обособленного верующего вместо того, чтобы слиться и объединиться с Ним.

Мирабай, индийская святая шестнадцатого столетия, была великой преданной именно такого рода. Её песнопения Кришне популярны до сих пор. Путь гьяны (мудрости) был не для неё. Ей было достаточно просто вечно славословить Бога.

Гаурибай тоже была индийской святой, которая жила три века спустя. Она тоже сочиняла религиозные песнопения, но в отличие от Мирабай она ещё подолгу сидела, погружённая в единство самадхи. Иной раз она недвижно пребывала в этом безличном состоянии по пятнадцать дней кряду. Интересно, что её гуру сказал ей, что она воплощение Мирабай. По его словам, Мирабай не удалось достичь совершенства в гьяне и она вновь родилась, чтобы исправить этот безгрешный недостаток.

Сознание обособленного существования порождается иллюзией. «Бхагавад Гита» говорит: «Для истинно мудрого, учёного брамина корова, слон, собака и пария — всё суть одно» (5:18). Там также сказано: «Тот именуется полностью Самореализованным йогом… для кого и ком земли, и камень, и золото — одно и то же. Тот йог считается величайшим, кто одинаково относится к доброжелателям, к друзьям и врагам, к родным и чужим, к равнодушным и ненавистникам, к благочестивым и порочным» (6:8,9).

Некий святой был однажды сильно избит шайкой разбойников. Его братья-ученики нашли его, лежащим без сознания у дороги. Они отнесли его в ашрам и с любовью ухаживали за ним, пока он не пришёл в сознание. Когда святой начал открывать глаза, один из них влил ему в рот немного молока.
– Узнаёшь ли ты того, кто поит тебя? — тихо спросил этот брат.
– Да, — ответил святой с блаженной улыбкой. — Тот же Единый, который побил меня до этого!

Не часто встречаются святые, которые во всём видят Бога и всё в Боге. Но именно к такому состоянию сознания должен стремиться каждый, кто стоит на пути.

О, йог! Учись безлично относиться не только к другим, но и к самому себе. Пойми, что ты лишь инструмент Божий. Сам по себе ты — ничто, и сам по себе ты ничего не можешь сделать.

Цель всякого духовного устремления в растворении малого «я» в Бесконечном «Я». В этом состоянии обособленное существование навсегда отбрасывается. Эго будет ожесточённо сражаться, сопротивляясь тому, что кажется ему самоуничтожением. Но как прекрасна Беспредельность! В ней существует всё и ничто не теряется навечно. Как сказано в «Бхагавад Гите»: «То, что есть, не может перестать быть. То, чего нет, не может появиться» (2:16). Самоосознание не может исчезнуть. С одной стороны, оно просто до бесконечности расширяется в космическое сознание; с другой, существовавшее в ограниченном состоянии, оно сохраняет и это естество — как вечную, неувядаемую память. Бесконечное всегда помнит, что какое-то время оно было Джоном Смитом. Поскольку в Вечном Сейчас нет ни прошлого, ни будущего, то память о Джоне Смите это живое осознание.

Помимо благочестивых мыслей, в медитации полезно медитировать и на собственное истинное состояние без формы. Представляйте себе голубой свет (поскольку это цвет Христова сознания). Представляйте, как этот свет постепенно расширяется, наполняя ваше тело, затем помещение, в котором вы находитесь, ваш город, страну, континент, весь мир. Представляйте, как он выходит за пределы Земли, заполняя Солнечную систему, нашу галактику, всю проявленную вселенную. Смотрите, как всё мерцает в этом бесконечном свете. В писаниях сказано: «Тат твам аси!» — «Ты есть То!» Размышляйте о своей бесконечной свободе. Зачем всё время утверждать своё временное ничтожество? Патанджали сказал, что божественная реализация достигается пробуждением смрити, божественной памяти. В медитации преданный наконец вспоминает, кем и чем Он в действительности является. То есть состояние просветления. Любая мысль, питающая божественную память, будет помогать вам всё ближе и ближе возвращаться к признанию высочайшей из всех истин: «Ахам Брахмаасми! Я есмь Брахман!»